Неточные совпадения
Я лежал на диване, устремив глаза в
потолок и заложив руки под затылок, когда Вернер взошел в мою
комнату. Он сел в кресла, поставил трость в угол, зевнул и объявил, что на дворе становится жарко. Я отвечал, что меня беспокоят мухи, — и мы оба замолчали.
Казалось, как бы вместе с нею влетел солнечный луч в
комнату, озаривши вдруг
потолок, карниз и темные углы ее.
А знаешь ли, Соня, что низкие
потолки и тесные
комнаты душу и ум теснят!
— Вас приглашает Лаптев-Покатилов, — знаете, кто это? Он — дурачок, но очень интересный! Дворянин, домовладелец, богат, кажется, был здесь городским головой. Любит шансонеток, особенно — французских, всех знал: Отеро, Фужер, Иветт Жильбер, — всех знаменитых. У него интересный дом,
потолок столовой вроде корыта и расписан узорами, он называет это «стиль бойяр». Целая
комната фарфора, есть замечательно милые вещи.
В
потолок сверху трижды ударили чем-то тяжелым, ножкой стула, должно быть. Туробоев встал, взглянул на Клима, как на пустое место, и, прикрепив его этим взглядом к окну, ушел из
комнаты.
Но
комнаты были светлые, окнами на улицу,
потолки высокие, паркетный пол, газовая кухня, и Самгин присоединил себя к демократии рыжего дома.
По внутренней лестнице в два марша, узкой и темной, поднялись в сумрачную
комнату с низким
потолком, с двумя окнами, в углу одного из них взвизгивал жестяный вертун форточки, вгоняя в
комнату кудрявую струю морозного воздуха.
Было уже темно, когда вбежала Лидия, а Макаров ввел под руку Диомидова. Самгину показалось, что все в
комнате вздрогнуло и опустился
потолок. Диомидов шагал прихрамывая, кисть его левой руки была обернута фуражкой Макарова и подвязана обрывком какой-то тряпки к шее. Не своим голосом он говорил, задыхаясь...
Сам он не чувствовал позыва перевести беседу на эту тему. Низко опущенный абажур наполнял
комнату оранжевым туманом. Темный
потолок, испещренный трещинами, стены, покрытые кусками материи, рыжеватый ковер на полу — все это вызывало у Клима странное ощущение: он как будто сидел в мешке. Было очень тепло и неестественно тихо. Лишь изредка доносился глухой гул, тогда вся
комната вздрагивала и как бы опускалась; должно быть, по улице ехал тяжело нагруженный воз.
Взрослые пили чай среди
комнаты, за круглым столом, под лампой с белым абажуром, придуманным Самгиным: абажур отражал свет не вниз, на стол, а в
потолок; от этого по
комнате разливался скучный полумрак, а в трех углах ее было темно, почти как ночью.
Самгин прошел в
комнату побольше, обставленную жесткой мебелью, с большим обеденным столом посредине, на столе кипел самовар. У буфета хлопотала маленькая сухая старушка в черном платье, в шелковой головке, вытаскивала из буфета бутылки. Стол и
комнату освещали с
потолка три голубых розетки.
Говоря, он смотрел в
потолок и не видел, что делает Дмитрий; два тяжелых хлопка заставили его вздрогнуть и привскочить на кровати. Хлопал брат книгой по ладони, стоя среди
комнаты в твердой позе Кутузова. Чужим голосом, заикаясь, он сказал...
Клим открыл в доме даже целую
комнату, почти до
потолка набитую поломанной мебелью и множеством вещей, былое назначение которых уже являлось непонятным, даже таинственным. Как будто все эти пыльные вещи вдруг, толпою вбежали в
комнату, испуганные, может быть, пожаром; в ужасе они нагромоздились одна на другую, ломаясь, разбиваясь, переломали друг друга и умерли. Было грустно смотреть на этот хаос, было жалко изломанных вещей.
Сидели посредине
комнаты, обставленной тяжелой жесткой мебелью под красное дерево, на книжном шкафе, возвышаясь, почти достигая
потолка, торчала гипсовая голова ‹Мицкевича›, над широким ковровым диваном — гравюра: Ян Собесский под Веной.
Самгин, доставая папиросы, наклонился и скрыл невольную усмешку. На полу — толстый ковер малинового цвета, вокруг — много мебели карельской березы, тускло блестит бронза; на стенах — старинные литографии,
комнату наполняет сладковатый, неприятный запах. Лидия — такая тонкая, как будто все вокруг сжимало ее, заставляя вытягиваться к
потолку.
Две лампы освещали
комнату; одна стояла на подзеркальнике, в простенке между запотевших серым потом окон, другая спускалась на цепи с
потолка, под нею, в позе удавленника, стоял Диомидов, опустив руки вдоль тела, склонив голову к плечу; стоял и пристально, смущающим взглядом смотрел на Клима, оглушаемого поющей, восторженной речью дяди Хрисанфа...
И вот Клим Иванович Самгин в большой
комнате, под
потолком в форме удлиненного купола, пестро расписанным старинным русским орнаментом.
В дешевом ресторане Кутузов прошел в угол, — наполненный сизой мутью, заказал водки, мяса и, прищурясь, посмотрел на людей, сидевших под низким, закопченным
потолком необширной
комнаты; трое, в однообразных позах, наклонясь над столиками, сосредоточенно ели, четвертый уже насытился и, действуя зубочисткой, пустыми глазами смотрел на женщину, сидевшую у окна; женщина читала письмо, на столе пред нею стоял кофейник, лежала пачка книг в ремнях.
Комната служила, должно быть, какой-то канцелярией, две лампы висели под
потолком, освещая головы людей, на стенах — ‹документы› в рамках, на задней стене поясной портрет царя.
Пушки стреляли не часто, не торопясь и, должно быть, в разных концах города. Паузы между выстрелами были тягостнее самих выстрелов, и хотелось, чтоб стреляли чаще, непрерывней, не мучили бы людей, которые ждут конца. Самгин, уставая, садился к столу, пил чай, неприятно теплый, ходил по
комнате, потом снова вставал на дежурство у окна. Как-то вдруг в
комнату точно с
потолка упала Любаша Сомова, и тревожно, возмущенно зазвучал ее голос, посыпались путаные слова...
Его не пугала, например, трещина
потолка в его спальне: он к ней привык; не приходило ему тоже в голову, что вечно спертый воздух в
комнате и постоянное сиденье взаперти чуть ли не губительнее для здоровья, нежели ночная сырость; что переполнять ежедневно желудок есть своего рода постепенное самоубийство; но он к этому привык и не пугался.
Он походит, походит по
комнате, потом ляжет и смотрит в
потолок; возьмет книгу с этажерки, пробежит несколько строк глазами, зевнет и начнет барабанить пальцами по столу.
— Да у вас по контракту нанята квартира? — спросил Алексеев, оглядывая
комнату с
потолка до полу.
Она воздвигла ей парадную постель в гостиной, чуть не до
потолка, походившую на катафалк. Марфенька, в своих двух
комнатах, целый вечер играла, пела с Викентьевым — наконец они затихли за чтением какой-то новой повести, беспрестанно прерываемым замечаниями Викентьева, его шалостями и резвостью.
— Я сначала попробовал полететь по
комнате, — продолжал он, — отлично! Вы все сидите в зале, на стульях, а я, как муха, под
потолок залетел. Вы на меня кричать, пуще всех бабушка. Она даже велела Якову ткнуть меня половой щеткой, но я пробил головой окно, вылетел и взвился над рощей… Какая прелесть, какое новое, чудесное ощущение! Сердце бьется, кровь замирает, глаза видят далеко. Я то поднимусь, то опущусь — и, когда однажды поднялся очень высоко, вдруг вижу, из-за куста, в меня целится из ружья Марк…
Они не знали, куда деться от жара, и велели мальчишке-китайцу махать привешенным к
потолку, во всю длину столовой, исполинским веером. Это просто широкий кусок полотна с кисейной бахромой; от него к дверям протянуты снурки, за которые слуга дергает и освежает
комнату. Но, глядя на эту затею, не можешь отделаться от мысли, что это — искусственная, временная прохлада, что вот только перестанет слуга дергать за веревку, сейчас на вас опять как будто наденут в бане шубу.
Бывало, не заснешь, если в
комнату ворвется большая муха и с буйным жужжаньем носится, толкаясь в
потолок и в окна, или заскребет мышонок в углу; бежишь от окна, если от него дует, бранишь дорогу, когда в ней есть ухабы, откажешься ехать на вечер в конец города под предлогом «далеко ехать», боишься пропустить урочный час лечь спать; жалуешься, если от супа пахнет дымом, или жаркое перегорело, или вода не блестит, как хрусталь…
Потолок очень высок; три большие окна по фасаду и два на двор — словом, большая и светлая
комната.
Потолок в
комнатах был из темного дерева, привозимого с восточного берега, из порта Наталь.
Комната с окнами на задней стене была разделена надвое не одной, а двумя проволочными сетками, шедшими от
потолка до земли.
Обстановка
комнаты придавала ей вид будуара: мягкая мебель, ковры, цветы. С
потолка спускался розовый фонарь; на стене висело несколько картин с голыми красавицами. Оглядывая это гнездышко, Привалов заметил какие-то ноги в одном сапоге, которые выставлялись из-под дивана.
Через длинную гостиную с низким
потолком и узкими окнами они прошли в кабинет Бахарева, квадратную угловую
комнату, выходившую стеклянной дверью в столовую, где теперь мелькал белый передник горничной.
Потолки были везде расписаны пестрыми узорами, и небольшие белые двери всегда блестели, точно они вчера были выкрашены; мягкие тропинки вели по всему дому из
комнаты в
комнату.
— Так, — отвечал он. — Моя здесь сиди все равно утка. Как можно люди в ящике сидеть? — Он указал на
потолок и стены
комнаты. — Люди надо постоянно сопка ходи, стреляй.
Чертопханов снова обратился к Вензору и положил ему кусок хлеба на нос. Я посмотрел кругом. В
комнате, кроме раздвижного покоробленного стола на тринадцати ножках неровной длины да четырех продавленных соломенных стульев, не было никакой мебели; давным-давно выбеленные стены, с синими пятнами в виде звезд, во многих местах облупились; между окнами висело разбитое и тусклое зеркальце в огромной раме под красное дерево. По углам стояли чубуки да ружья; с
потолка спускались толстые и черные нити паутин.
Я отворил окно — день уж начался, утренний ветер подымался; я попросил у унтера воды и выпил целую кружку. О сне не было и в помышлении. Впрочем, и лечь было некуда: кроме грязных кожаных стульев и одного кресла, в канцелярии находился только большой стол, заваленный бумагами, и в углу маленький стол, еще более заваленный бумагами. Скудный ночник не мог освещать
комнату, а делал колеблющееся пятно света на
потолке, бледневшее больше и больше от рассвета.
Хотя в нашем доме было достаточно
комнат, больших, светлых и с обильным содержанием воздуха, но это были
комнаты парадные; дети же постоянно теснились: днем — в небольшой классной
комнате, а ночью — в общей детской, тоже маленькой, с низким
потолком и в зимнее время вдобавок жарко натопленной.
Через минуту профессор, миновав ряд шикарных
комнат, стал подниматься по узкой деревянной лестнице на антресоли и очутился в маленькой спальне с низким
потолком.
Это самая веселая
комната, освещенная темно-красным фонарем с
потолка. По стенам — разные ископаемые курганные древности, целые плато старинных серег и колец, оружие — начиная от каменного века — кольчуги, шлемы, бердыши, ятаганы.
В это время Елисеев в своем «дворце Бахуса» отделал роскошное помещение с лепными
потолками и сдал его Кружку. Тут были и удобные, сокровенные
комнаты для «железки», и залы для исполнительных собраний, концертов, вечеров.
Он останавливался посредине
комнаты и подымал кверху руки, раскидывая ими, чтоб выразить необъятность пространств. В дверях кабинета стояли мать и тетки, привлеченные громким пафосом рассказчика. Мы с братьями тоже давно забрались в уголок кабинета и слушали, затаив дыхание… Когда капитан взмахивал руками высоко к
потолку, то казалось, что самый
потолок раздвигается и руки капитана уходят в безграничные пространства.
Очнулся я в парадной
комнате, в углу, под образа-ми, на коленях у деда; глядя в
потолок, он покачивал меня и говорил негромко...
В этой гостиной, обитой темно-голубого цвета бумагой и убранной чистенько и с некоторыми претензиями, то есть с круглым столом и диваном, с бронзовыми часами под колпаком, с узеньким в простенке зеркалом и с стариннейшею небольшою люстрой со стеклышками, спускавшеюся на бронзовой цепочке с
потолка, посреди
комнаты стоял сам господин Лебедев, спиной к входившему князю, в жилете, но без верхнего платья, по-летнему, и, бия себя в грудь, горько ораторствовал на какую-то тему.
Комнаты в доме были небольшие, с крашеными
потолками, вылощенными полами и пестрыми обоями.
Вся
комната была выкрашена серою краской, а
потолок выбелен; на полу лежала дорожка.
В Ялуторовском женском училище в средней
комнате упал с одной стороны
потолок — счастие, что не было беды. Никого не ушибло. Пишет мне Балакшин. Я ему послал 25 целковых, да, кроме этого, из артели 50. Пишу, что если недостаточно на починку
потолка и других поправок, то чтоб уведомил. Надобно поддержать ланкастерию нашу сибирскую…
Она привела его в свою
комнату, убранную со всей кокетливостью спальни публичного дома средней руки: комод, покрытый вязаной — скатертью, и на нем зеркало, букет бумажных цветов, несколько пустых бонбоньерок, пудреница, выцветшая фотографическая карточка белобрысого молодого человека с гордо-изумленным лицом, несколько визитных карточек; над кроватью, покрытой пикейным розовым одеялом, вдоль стены прибит ковер с изображением турецкого султана, нежащегося в своем гареме, с кальяном во рту; на стенах еще несколько фотографий франтоватых мужчин лакейского и актерского типа; розовый фонарь, свешивающийся на цепочках с
потолка; круглый стол под ковровой скатертью, три венских стула, эмалированный таз и такой же кувшин в углу на табуретке, за кроватью.
Лихонина в «Воробьях» уважали за солидность, добрый нрав и денежную аккуратность. Поэтому ему сейчас же отвели маленький отдельный кабинетик — честь, которой могли похвастаться очень немногие студенты. В той
комнате целый день горел газ, потому что свет проникал только из узенького низа обрезанного
потолком окна, из которого можно было видеть только сапоги, ботинки, зонтики и тросточки людей, проходивших по тротуару.
Главное, была большая
комната, хоть и очень низкая, так что мне в первое время все казалось, что я задену
потолок головою.
Потом сначала в одной из
комнат дома грохнулся
потолок, за нею в другой
комнате…